Школьный учитель

Этот небольшой рассказ я написал по заказу одной дамы, с которой мы некое время переписывались. Полнейший абсурд, естественно, но раз ей необходимы конкретно такие фантазии… Привожу его практически так, как смотрелся он в письме. Надеюсь, трусики ее стали влажными, ибо в детстве она желала конкретно о таком…

Ну, что все-таки... Ты, разумеется, хочешь в этом рассказике быть малеханькой школьницей. Хорошо. Для тебя 13 лет, ты очень интересуешься сексом, но сама еще не пробовала. Только следила в один прекрасный момент, гуляя с подругами в парке, как под кустиком переплелись два тела - мужское и женское и было неясно где, чьи ноги, руки, головы. Начинало смеркаться, и ясно было видно только мерное покачивание белоснежного зада мужчины. Подружки хихикали, а ты смотрела, затаив дыхание, а позже сжала ноги и испытала оргазм. Ты и ранее искусна делать это - подружки называли "дрочить". Но ты не обожала это слово. Ты просто включала в ванной воду и направляла струю на... Запамятывая обо всем, ты приходила в себя только через пару минут. А когда ложилась спать, ты ощущала неясное томление, вертелась, гладила маленькие, твердые, набухшие соски и длительно не могла заснуть. Прислушивалась. В примыкающей комнате спали предки и малая сестренка Вера. Она нередко рыдала и мать посреди ночи вставала к ней, стараясь не потревожить папу, которому рано вставать на работу. Но папа все равно пробуждался и спрашивал, заснула ли Вера, позже мать шумно дышала, а кровать длительно и мерно скрипела. Ты, естественно, додумывалась обо всем и в это время зажимала ладошки меж ног, толком не проснувшись, терла кое-где там, понизу животика и от этого по всему телу расплескивалось пульсирующее тепло. Ты отбрасывала одеяло и сжимала ноги так очень, как могла. А позже твое малюсенькое тело сотрясалось в судорогах и ладошки становились влажными. Ты знала, что это и именуется «дрочить», но не обожала это пошлое слово.Но такового сильного оргазма, как в сей раз, ты не испытывала никогда. Если это только оттого, что я увидела, задумывалась ты, то, что будет, если вдруг... и ты представляла собственного учителя - спортивного мужчину, лет 30, хотя для тебя тогда казалось, что ему сильно много лет. Если я... с ним... и сладостные мечты уводили тебя от повседневности уроков, домашних заданий и мелочной опеки не выспавшейся мамы, от которой по утрам пахло кое-чем острым и незнакомым.В один прекрасный момент пацаны после физкультуры погасили свет в раздевалке, забежали гурьбой и стали хватать девчонок за различные места. На тебя в мгле насели двое либо трое ребят. Их дрожащие руки лезли меж ног, тискали только что показавшиеся груди. Ты, естественно, отбивалась, но не визжала, как другие... ну и отбивалась не так очень. Для тебя даже было приятно, когда чья-то рука мяла лобок и под ним, и ты не желала, чтоб мальчишки убежали. А позже ты увидела, что трусики у тебя стали влажные. И после чего варианта ты, закрывшись в ванной, представляла, как эти мальчишки набрались смелости и сделали с тобой то, что отец делал с матерью. Либо те двое в парке. И тебя сотрясал оргазм, и ты тихонько, чтоб не услышали домашние, стонала, стараясь продлить это неслыханное удовольствие как можно подольше.Должно быть, учитель ловил твои взоры и даже замечал, как сжимаешь ты ноги под столом, смотря на него. И в один прекрасный момент он строго произнес:- Останься после уроков.Класс удрал. Девчонки, бросив на тебя сочувственные взоры, собрали ранцы и ушли. Ты осталась одна... с ним. Николай Иванович еще некое время инспектировал тетради, а позже поднял взор. Ты, оставшаяся посиживать за собственной партой, застыла. Задышала почаще и поглубже. Он будет ругать? Он лицезрел, как я смотрела... Но ругать он не стал. Подозвал к столу. Похвалил за неплохую учебу. Что-то еще произнес. Потом нежно, по-отечески обняв за плечи, попросил:- Расскажи, что было неделю вспять в раздевалке. Когда мальчишки ворвались.- Ничего... такового, - для тебя неудобно гласить об этих вещах.- Они тебя щупали?- Да, - ты побагровела.Ты ощущаешь его руку на плече. Для тебя малость жутко.- А там, они тебя тоже трогали, - и Николай Иванович вдруг положил руку для тебя на ноги.Не на колени - выше, туда, где начинается животик. И там вдруг стало очень тепло.- Они тебя трогали? - настаивает учитель, - вот здесь? - его теплая, большая ладонь вдруг оказалась под платьицем и накрыла то, что скрывается у тебя меж ног.Ты сжимаешь ноги, но уже поздно - его рука мягко массирует то место, из которого жар расползается по всему телу- Не страшись, - шепчет учитель, - не страшись, для тебя будет очень приятно, - его шепот становиться осиплым, - ты только никому ничего не гласи...И он, резко подхватив тебя под мышки, ставит впереди себя на стул, и, подняв платьице, снимает снова ставшие влажными трусики.- Ты... только... никому... - шепчет он, - никому...Ты практически теряешь сознание. Все нереально. Этого не может быть наяву - это все исключительно в мечтах... а он уже посиживает без брюк, он обымает тебя и, прочно прижимая, сажает к для себя на колени... нет, не совершенно на колени... там что-то еще - жесткое и горячее. Такое горячее, что у тебя может случиться ожог... там... где оно касается тебя.- Не страшись... не гласи..., - в забытьи шепчет учитель, а потом резко опускает тебя вниз.Ты вскрикиваешь, но он успевает зажать для тебя рот. Малость больно понизу. Там что-то есть... что-то есть снутри тебя... оно такое большущее... оно заполняет тебя до краев. Тяжело дыша, учитель начинает качать тебя, практически так же, как качал на ноге когда-то дед, только тогда у тебя снутри ничего не было. А сейчас... оно делает больно - в конце... но это боль приятная... и вообщем... оно там... пусть будет... с ним отлично... когда оно там...Учитель в один момент начинает хрипеть, на секунду замирает, позже с осиплыми стонами практически насаживает тебя на то, что у него так тепло дергается снутри тебя... Позже, тяжело дыша, замирает. Ты ощущаешь, как оно становиться меньше и мягче, а потом совершенно исчезает и потный Николай Иванович дрожащими руками натягивает на тебя трусики.- Никому... позже мы еще создадим это и для тебя будет еще приятней, я обещаю... только - никому.И позже, вы с учителем делали это достаточно нередко, пока не случилась одна вещь… но об этом в последующем письме.

---------------------

Через неделю Николай Иванович снова оставил тебя после уроков. На этот раз все было просто и практически буднично. Он молчком раздел тебя, повелел лечь на стол. И снова, ощущая некоторую нереальность происходящего, ты подчинилась. Поверхность учительского стола неприятно холодила спину. Николай Иванович длительно рассматривал что-то у тебя меж ног. А позже, все так же молчком, коснулся тебя кое-чем своим, жарким, и резко вошел вовнутрь. И снова это обжигающее и жесткое двигалось в для тебя, как живое существо, трепетало, заполняя тебя до отказа, заставляя дышать звучно и со стонами, приводя в непривычное состояние ожидания чего-то очень неплохого. Так длилось некое время. Позже учитель засопел, лицо его исказила гримаса, как будто он хлебнул чего-то очень кислого, и у тебя снутри вдруг стало очень тепло. Потом Николай Иванович отвернулся, вытирая что-то платком и повелел для тебя одеваться.И так стало повторяться каждую неделю. И для тебя было приятно, но ...оргазма ты не испытывала. Казалось - еще малость... но учитель уже выходил из тебя... и всякий раз не хватало самой малости... самого последнего, оканчивающего штришка... Но, все равно, ты с замиранием сердца ожидала очередной встречи, а учителю - ты это лицезрела - было скучновато. Естественно, задумывалась ты, у него много реальных, взрослых дам... Естественно, со мной ему скучновато... И в один прекрасный момент, борясь со скукотищей, он выдумал такое... В тот денек в учительской отмечали чей-то денек рождения. И Николай Иванович пришел на урок опьяненным. Это лицезрели все. Чувствовалось, что урока в обыкновенном осознании не будет. Мальчишки вслух говорили. Девчонки хихикали. А Николай Иванович, блаженно раскинувшись на стуле, задумывался о кое-чем собственном. Ты увидела, что одна рука у него в кармашке. Будто бы он безпрерывно разжимал и сжимал кулак. Разжимал и сжимал. Ты, в общем, додумалась, что он делает... но для чего он это... перед всем классом?- Тихо! - вдруг поднявшись, кликнул Николай Иванович, - на данный момент мы проведем урок сексапильной культуры... сек... - он звучно икнул - ... суальности... другими словами... воспитания...Язык его заплетался. Штаны топорщились, и ты знала, что на данный момент будет. Ты зажмурилась, надеясь, что он не увидит тебя, такую небольшую, на задней парте сжавшуюся в комочек. Только не... меня... только не... меня... - повторяла ты, как заклинание, как повторяла, когда страшилась, что тебя вызовет к доске строгая Светлана Васильевна - учительница математики. Но здесь был не урок математики...- Вот это, мужской член, - услышала ты опьяненный глас учителя, - в простонародье именуемый хуй, - Николай Иванович пьяно усмехнулся.Он стоял нагой, с волосатой грудью и волосами там, откуда рос этот огромный, направленный ввысь, жилистый отросток. И нашарив тебя мутным взором, отдал приказ:- Подойди.На ватных ногах, провожаемая взорами всего класса, ты тихо пошла к учительскому столу. Наступила такая тишь, что ты услышала бурчание у опьяненного учителя в животике.- Разденься! - но ты стояла бездвижно, как на уроке математики, когда в один прекрасный момент не выучила урока, а сосредоточенные лица мальчиков расплывались и качались перед тобой в вязком тумане.Николай Иванович нетерпеливыми руками, дергая за одежку, раздел тебя и поставил перед классом. Тишь поражала. Она была ватной. А, может, это у тебя заложило уши? Что он там гласит? Крутит меня, как куколку, тычет пальцами, что-то ведает, время, от времени икая, сотрясаясь при всем этом всем телом и качая своим ужасным, набухшим членом.- Покажем... половой акт... - доходили до тебя клочки фраз.А позже он положил тебя животиком на стол и раздвинул ягодицы. Это сон, задумывалась ты, это просто сон, как тогда, когда я увидела, как будто иду по школе нагая... Николай Иванович звучно плюнул на ладонь и размазал у тебя кое-где далековато меж ног... А ты все возлагала надежды пробудиться. Возлагала надежды даже тогда, когда ощутила снутри его член. На этот раз, учитель не молчал. Он звучно стонал, а периодически рычал, загоняя член для тебя под самые ребра. Голова у тебя кружилась, как будто ты очень длительно вертелась на карусели. Учитель вдруг издал практически животный рык, и снутри тебя стало тепло.- Ребята, подходите, - отдуваясь, гласил Николай Иванович, - она никому не откажет, уж я знаю...Тебя щупали огромное количество рук. Кто-то залез пальцами во влагалище.- Фу ты... скользко там..., - а учитель пьяно заржал, совершенно, как нашкодивший мальчуган.Тебя уже держали за худенькие ноги, и кто-то сопел сзади, как сурок. Но ты, после большого члена учителя ничего не ощущала. Слезы капали на стол. Через туман ты лицезрела, как глядят на тебя подружки. Естественно, они додумались сейчас, для чего Николай Иванович оставлял тебя после уроков. Пацаны подходили один за одним. Стесняясь под чужими взорами, они стремительно дергались, спускали и отходили. Сколько их прошло, до того как ты стала что-то ощущать? Ты представляла, как Николай Иванович - трезвый и смышленый, как обычно - лаского целует тебя в губки, нежно проводит рукою по щеке...- Да, пусти! Моя очередь! - сзади слышится возня.- А ты уже был!- Ну и что? Еще желаю!- А я ее еще никогда...- Успеешь...- кто это там? Кажется Витька... его глас... а сейчас в для тебя и его член.Николай Иванович... он целует тебя... он нежен... он... И к для тебя подкатывает то чувство, до которого ты с учителем никогда не дотягивала. Ты напрягаешься, вцепившись руками в стол. Дыхание со стонами вырывается из груди... На данный момент... сейчас... И твое худое тело сотрясает оргазм, которого ты еще не знала. Юноша, накачивающий тебя, сначала пугается, а позже начинает работать, как бешенный. А неописуемой силы оргазм все продолжаться. Ты кричишь, ты кусаешь губки, ты плачешь, опять кричишь. Практически теряешь сознание. Влагалище ритмично сокращается, и юноша рычит от удовольствия. Позже выстреливает снутри тебя жаркой струей и его место занимает другой... Сколько еще их было, после того, как ты отключилась в оргазме? Наверняка, все мальчишки по нескольку раз...В конце концов, урок завершается. Звенит звонок. Протрезвевший Николай Иванович, пряча глаза, протирает тебя влажным платком - торопливо, конвульсивными движениями. Помогает одеться. Ноги тебя не держат и он, воровато оглядываясь, выводит тебя из опустевшей школы, а позже ты долго-долго сидишь на заплеванной, грязной лавке.